Отзывы об операции по замене тазобедренного сустава в гродно

Сегодня замена тазобедренного сустава — рутинная операция. Как говорят медики, она поставлена на поток. Это хирургическое вмешательство освоили уже не только в ведущих республиканских учреждениях, но и в областных центрах, а также в крупных районных больницах. Каждый год около 6000 белорусов удаляют износившийся сустав и устанавливают на его место искусственный. Кто и как начинает двигаться по жизни с неродным суставом? Почему такое вмешательство называют «операцией отчаяния»? Правда ли, что болезни молодеют, а протезы нашего производства не хуже импортных? Ответы на эти вопросы искала корреспондент «Р».

Тазобедренный сустав — самый крупный опорный сустав в человеческом теле.

На операционный стол — досрочно

В травматолого-ортопедических отделениях Минской областной клинической больницы, где находится клиническая база кафедры Белорусской медицинской академии последипломного образования (БелМАПО), каждую неделю проводят от 12 до 18 операций по замене тазобедренного сустава. Вот и сегодня здесь лечится несколько человек, госпитализированных с целью эндопротезирования. 

Ожидала, что увижу глубоких пенсионеров, а общаться довелось с… женщинами трудоспособного возраста.

У Ирины Валентиновны из Жодино на разговор времени мало: собирает свои вещи, сегодня день выписки. Точнее, ее направляют в Республиканскую

больницу медицинской реабилитации, где она будет учиться жить с новым суставом, разрабатывать ногу. В стационаре пробыла две недели. На второй день после операции уже вставала, на третий стала ходить на костылях.

— У меня врожденная патология суставов, — рассказывает Ирина Валентиновна свою историю. — В течение двух последних лет передвигаться могла только с палочкой, жила на обезболивающих. Консервативное лечение не помогало: сустав продолжал разрушаться, и очень быстро. Я даже очереди своей на протезирование не дождалась, комиссия направила меня сюда досрочно, потому что тянуть уже было нельзя, сустав полностью разрушился.

О своих перспективах Ирина Валентиновна старается думать в позитивном ключе. 

— Я врач функциональной диагностики и вскоре смогу, думаю, вернуться на работу, мне ж не землю копать, — говорит она. — Приживется сустав хорошо, протез наш, белорусский. Вот только думаю, как бы сбросить лишние килограммы. Избыточный вес дает повышенную нагрузку на суставы, как и сильные физические нагрузки, подъем тяжестей. 

С работы — в позе зю

Самая частая причина, по которой тазобедренный сустав приходит в негодность, — артрозы. Необходимость в эндопротезировании возникает и при асептическом некрозе головки бедра, переломах шейки бедра и других травмах. К сожалению, врачи констатируют, что пациенты, которым меняют тазобедренный сустав, молодеют с каждым годом. Раньше это были семидесятилетние и старше. Сегодня две трети тех, кто переносит эндопротезирование, — в возрасте от 45 до 55 лет. У одних боли в суставах и другие первые звоночки недуга появились в 60 лет и только в 80 возникла потребность в операции. А у других течение болезни стремительное: за считанные годы сустав полностью разрушился.

В больничной палате передо мной именно такой пример. 55-летняя Инна Рахманинова приветственно приподнимается с кровати, к которой прислонены костыли. 

Ирина РАХМАНИНОВА верит, что скоро сможет вернуться к своей профессии повара.

С их помощью она уже передвигается, хотя после операции прошло всего три дня. 

— Проблемы с суставом начались четыре года назад: стало ныть колено, а чуть позже боль распространилась на область паха и бедра, — делится она личным опытом. — Последнее время я боялась лишний раз опереться на ногу. Каждое утро начиналось с натирания больных мест мазью: нога после сна становилась как деревянная, требовалось время, чтобы расходиться. В один прекрасный момент, находясь на работе, я просто застыла от жуткой боли и не смогла пошевелиться. Приехал муж и забрал меня в позе зю к доктору. Снимок показал, что сустав «реставрации» не подлежит. 

Говоря о своих ощущениях после операции, Инна Рахманинова суеверно плюет три раза через левое плечо: все идет хорошо. 

— Мне пару лет до пенсии, хотелось бы еще поработать. Честно говоря, пока даже не чувствую, что внутри меня появилось что-то искусственное, — с удивлением констатирует она. 

«Синдром галстука»

Заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО, профессор Олег КЕЗЛЯ.

— Это типичный пример того, как люди попадают на операцию: когда совсем невмоготу от сильной боли, а любое движение становится невозможным, — прокомментировал эти случаи заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО доктор медицинских наук, профессор Олег Кезля. — В среде врачей в такой ситуации полушутя говорят о «синдроме галстука»: больному так плохо, что он хватает доктора за галстук, умоляя, чтобы тот поскорее его прооперировал. 

Эндопротезирование тазобедренного сустава — операция отчаяния. Ее делают, когда весь арсенал консервативных средств исчерпан, не помогли физиопроцедуры, хондропротекторы, введение препаратов на основе гиалуроновой кислоты в сустав. Но бывает, люди хотят сделать операцию, хотя частично сустав еще функционирует. И мотивируют: соседу сделали, так он траву косит и по нему не скажешь, что сустав неродной, и я тоже так хочу.

— На мой взгляд, спешить не стоит, — считает профессор. — Во-первых, искусственные конструкции не вечные — они рассчитаны в среднем на 15 лет, а повторные операции проходят намного тяжелее. Протеза, который был бы точной копией живого сустава с его естественной смазкой, гиалиновым хрящом, обеспечивающими подвижность, увы, пока никто еще не сделал. 

Во-вторых, у каждого человека суставы имеют индивидуальные особенности строения и то, что подошло соседу, для другого может оказаться совсем не подходящим. Многие пациенты штудируют интернет — изучают

информацию, какой протез лучше и какой фирмы. И зря. По мнению Олега Кезли, проблемы плохих конструкций сегодня не существует, и уж подавно не имеет значения, импортная она или отечественная. Куда актуальнее задача, кому ее следует установить и как ее воспримет организм. 

— Период апробации новых протезов давно миновал: в мире зарегистрировано свыше 700 конструкций для эндопротезирования, но только 15 наименований из них обеспечивают 95 процентов рынка, — говорит профессор. — В стране более двадцати лет выпускают собственные протезы тазобедренного сустава, они имеют международный сертификат, и их отлично покупают в России, Казахстане, Таджикистане и других странах постсоветского пространства. Белорусские протезы изготавливаются из качественных материалов — керамики, пластика, металла — от ведущих мировых производителей, только сборка наша. 

Подобрать каждому конкретному пациенту конструкцию, которая как можно точнее повторяла бы анатомию родного сустава, — вот это действительно непросто. 

— Риск отторжения или несостоятельности, проще говоря, когда протез начинает расшатываться, зависит в первую очередь от индивидуальных особенностей организма, — утверждает профессор. — На то, как он приживется и не возникнут ли осложнения, влияют такие факторы, как состояние организма в целом, наличие сахарного диабета или другой эндокринной патологии, при которых ткани плохо заживляются, частые простуды и злоупотребление антибиотиками — это затрудняет профилактику инфекционных осложнений. Немало сложностей в установке и функционировании протеза диктуют остеопороз и другие хронические проблемы костной ткани — распространенное сегодня явление.

К слову, осложнения у пациентов после протезирования возникают достаточно редко — в 0,5—1,5 процента случаев. Такая же доля и в Европе. 

Как выглядит новый сустав, снимок покажет.

Возвращение в социум за госсчет

Самый длительный срок службы протеза в 43-летней клинической практике профессора Олега Кезли — четверть века. 15—18 лет считается хорошим результатом. Но бывает, что уже через 2—3 года после операции требуется «ремонт». Среди тех, кто нуждается в повторном вмешательстве, много женщин в возрасте 50 плюс. У них уменьшается выработка эстрогенов, из-за чего кости становятся хрупкими, они легко ломаются рядом с протезом. 

В то же время утверждать, что, чем старше пациент, тем меньше шансов на успех, тоже будет неверно.

— Попадают к нам 45-летние мужчины, которые из-за неправильного образа жизни являют собой глубоких стариков. И 80-летние — с чистым взглядом, ясной памятью и отличными физическими параметрами, они прекрасно переносят вмешательство, и протез им служит долго, — говорит профессор. 

Для всех белорусов замена тазобедренного сустава бесплатна. Государство оплачивает все расходы по проведению хирургического вмешательства, госпитализации и реабилитации, а также саму конструкцию. Единственное условие — она должна быть отечественного производства. Для сравнения: иностранец, который в белорусской клинике меняет сустав, платит за эндопротезирование в среднем 5—6 тысяч долларов. Если наш пациент желает импортный протез, то ему такой установят, однако за саму конструкцию придется заплатить из собственного кармана. 

Число белорусов, которым выполнили эндопротезирование тазобедренного сустава белорусскими конструкциями, уже перевалило за 70 000. Многие не только возвратили свободу движения, но и социально реабилитировались — вернулись на прежнюю или более легкую работу, к любимым занятиям и увлечениям. Лет 15 назад после эндопротезирования пациентам, как правило, устанавливали группу инвалидности. Сейчас утраченную трудоспособность восстанавливают. Есть даже случаи возвращения в спорт. 

«Катаюсь на горных лыжах», «плаваю в море», «отматываю вторую тысячу километров на велосипеде», — зачитывает Олег Кезля электронные сообщения — своеобразные отчеты пациентов о возвращении к прежней жизни — и комментирует:

— Радуемся таким изменениям, но одновременно и переживаем, — говорит профессор. — Забывать, что сустав неродной, и нагружать его по полной нельзя. Бывает, приходит пациент и жалуется: «Доктор, было все так хорошо, я и балки на даче носил, и канавы копал, а тут вдруг заболело». Лучше руководствоваться поговоркой «Не надо дергать тигра за усы, когда он спит». 

КОМПЕТЕНТНО

Александр ЛИНОВ, заместитель директора РНПЦ травматологии и ортопедии:

— В прошлом году в стране заменили тазобедренный сустав у чуть более чем 6100 человек. Потребность в этих операциях за последние несколько лет немного возрастает. Одна из причин — увеличение продолжительности жизни и старение населения. Тяжелые возрастные поражения костной ткани — это, как правило, особенность пожилых людей.

Эндопротезирование тазобедренного сустава выполняется в более чем 30 лечебных учреждениях страны. Меняют и другие крупные суставы: чаще — коленный, реже — локтевой, плечевой и голеностопный. До­ля эндопротезирований тазобедренных суставов составляет более 80 процентов. Отечественные протезы устанавливаются в 50—85 процентах случаев. 

Средняя продолжительность листа ожидания составляет от 10 месяцев до полутора-двух лет в зависимости от региона. Как правило, пациента ставят в очередь по месту жительства. Если случай у него сложный, его направляют в областное медучреждение или в РНПЦ травматологии и ортопедии.

ЦИФРА

Более 70 000 белорусов установлены отечественные протезы тазобедренного сустава.

kozlovskaya@sb.by