Отзывы о белорусских тазобедренных суставах
Сегодня замена тазобедренного сустава — рутинная операция. Как говорят медики, она поставлена на поток. Это хирургическое вмешательство освоили уже не только в ведущих республиканских учреждениях, но и в областных центрах, а также в крупных районных больницах. Каждый год около 6000 белорусов удаляют износившийся сустав и устанавливают на его место искусственный. Кто и как начинает двигаться по жизни с неродным суставом? Почему такое вмешательство называют «операцией отчаяния»? Правда ли, что болезни молодеют, а протезы нашего производства не хуже импортных? Ответы на эти вопросы искала корреспондент «Р».
Тазобедренный сустав — самый крупный опорный сустав в человеческом теле.
На операционный стол — досрочно
В травматолого-ортопедических отделениях Минской областной клинической больницы, где находится клиническая база кафедры Белорусской медицинской академии последипломного образования (БелМАПО), каждую неделю проводят от 12 до 18 операций по замене тазобедренного сустава. Вот и сегодня здесь лечится несколько человек, госпитализированных с целью эндопротезирования.
Ожидала, что увижу глубоких пенсионеров, а общаться довелось с… женщинами трудоспособного возраста.
У Ирины Валентиновны из Жодино на разговор времени мало: собирает свои вещи, сегодня день выписки. Точнее, ее направляют в Республиканскую
больницу медицинской реабилитации, где она будет учиться жить с новым суставом, разрабатывать ногу. В стационаре пробыла две недели. На второй день после операции уже вставала, на третий стала ходить на костылях.
— У меня врожденная патология суставов, — рассказывает Ирина Валентиновна свою историю. — В течение двух последних лет передвигаться могла только с палочкой, жила на обезболивающих. Консервативное лечение не помогало: сустав продолжал разрушаться, и очень быстро. Я даже очереди своей на протезирование не дождалась, комиссия направила меня сюда досрочно, потому что тянуть уже было нельзя, сустав полностью разрушился.
О своих перспективах Ирина Валентиновна старается думать в позитивном ключе.
— Я врач функциональной диагностики и вскоре смогу, думаю, вернуться на работу, мне ж не землю копать, — говорит она. — Приживется сустав хорошо, протез наш, белорусский. Вот только думаю, как бы сбросить лишние килограммы. Избыточный вес дает повышенную нагрузку на суставы, как и сильные физические нагрузки, подъем тяжестей.
С работы — в позе зю
Самая частая причина, по которой тазобедренный сустав приходит в негодность, — артрозы. Необходимость в эндопротезировании возникает и при асептическом некрозе головки бедра, переломах шейки бедра и других травмах. К сожалению, врачи констатируют, что пациенты, которым меняют тазобедренный сустав, молодеют с каждым годом. Раньше это были семидесятилетние и старше. Сегодня две трети тех, кто переносит эндопротезирование, — в возрасте от 45 до 55 лет. У одних боли в суставах и другие первые звоночки недуга появились в 60 лет и только в 80 возникла потребность в операции. А у других течение болезни стремительное: за считанные годы сустав полностью разрушился.
В больничной палате передо мной именно такой пример. 55-летняя Инна Рахманинова приветственно приподнимается с кровати, к которой прислонены костыли.
Ирина РАХМАНИНОВА верит, что скоро сможет вернуться к своей профессии повара.
С их помощью она уже передвигается, хотя после операции прошло всего три дня.
— Проблемы с суставом начались четыре года назад: стало ныть колено, а чуть позже боль распространилась на область паха и бедра, — делится она личным опытом. — Последнее время я боялась лишний раз опереться на ногу. Каждое утро начиналось с натирания больных мест мазью: нога после сна становилась как деревянная, требовалось время, чтобы расходиться. В один прекрасный момент, находясь на работе, я просто застыла от жуткой боли и не смогла пошевелиться. Приехал муж и забрал меня в позе зю к доктору. Снимок показал, что сустав «реставрации» не подлежит.
Говоря о своих ощущениях после операции, Инна Рахманинова суеверно плюет три раза через левое плечо: все идет хорошо.
— Мне пару лет до пенсии, хотелось бы еще поработать. Честно говоря, пока даже не чувствую, что внутри меня появилось что-то искусственное, — с удивлением констатирует она.
«Синдром галстука»
Заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО, профессор Олег КЕЗЛЯ.
— Это типичный пример того, как люди попадают на операцию: когда совсем невмоготу от сильной боли, а любое движение становится невозможным, — прокомментировал эти случаи заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО доктор медицинских наук, профессор Олег Кезля. — В среде врачей в такой ситуации полушутя говорят о «синдроме галстука»: больному так плохо, что он хватает доктора за галстук, умоляя, чтобы тот поскорее его прооперировал.
Эндопротезирование тазобедренного сустава — операция отчаяния. Ее делают, когда весь арсенал консервативных средств исчерпан, не помогли физиопроцедуры, хондропротекторы, введение препаратов на основе гиалуроновой кислоты в сустав. Но бывает, люди хотят сделать операцию, хотя частично сустав еще функционирует. И мотивируют: соседу сделали, так он траву косит и по нему не скажешь, что сустав неродной, и я тоже так хочу.
— На мой взгляд, спешить не стоит, — считает профессор. — Во-первых, искусственные конструкции не вечные — они рассчитаны в среднем на 15 лет, а повторные операции проходят намного тяжелее. Протеза, который был бы точной копией живого сустава с его естественной смазкой, гиалиновым хрящом, обеспечивающими подвижность, увы, пока никто еще не сделал.
Во-вторых, у каждого человека суставы имеют индивидуальные особенности строения и то, что подошло соседу, для другого может оказаться совсем не подходящим. Многие пациенты штудируют интернет — изучают
информацию, какой протез лучше и какой фирмы. И зря. По мнению Олега Кезли, проблемы плохих конструкций сегодня не существует, и уж подавно не имеет значения, импортная она или отечественная. Куда актуальнее задача, кому ее следует установить и как ее воспримет организм.
— Период апробации новых протезов давно миновал: в мире зарегистрировано свыше 700 конструкций для эндопротезирования, но только 15 наименований из них обеспечивают 95 процентов рынка, — говорит профессор. — В стране более двадцати лет выпускают собственные протезы тазобедренного сустава, они имеют международный сертификат, и их отлично покупают в России, Казахстане, Таджикистане и других странах постсоветского пространства. Белорусские протезы изготавливаются из качественных материалов — керамики, пластика, металла — от ведущих мировых производителей, только сборка наша.
Подобрать каждому конкретному пациенту конструкцию, которая как можно точнее повторяла бы анатомию родного сустава, — вот это действительно непросто.
— Риск отторжения или несостоятельности, проще говоря, когда протез начинает расшатываться, зависит в первую очередь от индивидуальных особенностей организма, — утверждает профессор. — На то, как он приживется и не возникнут ли осложнения, влияют такие факторы, как состояние организма в целом, наличие сахарного диабета или другой эндокринной патологии, при которых ткани плохо заживляются, частые простуды и злоупотребление антибиотиками — это затрудняет профилактику инфекционных осложнений. Немало сложностей в установке и функционировании протеза диктуют остеопороз и другие хронические проблемы костной ткани — распространенное сегодня явление.
К слову, осложнения у пациентов после протезирования возникают достаточно редко — в 0,5—1,5 процента случаев. Такая же доля и в Европе.
Как выглядит новый сустав, снимок покажет.
Возвращение в социум за госсчет
Самый длительный срок службы протеза в 43-летней клинической практике профессора Олега Кезли — четверть века. 15—18 лет считается хорошим результатом. Но бывает, что уже через 2—3 года после операции требуется «ремонт». Среди тех, кто нуждается в повторном вмешательстве, много женщин в возрасте 50 плюс. У них уменьшается выработка эстрогенов, из-за чего кости становятся хрупкими, они легко ломаются рядом с протезом.
В то же время утверждать, что, чем старше пациент, тем меньше шансов на успех, тоже будет неверно.
— Попадают к нам 45-летние мужчины, которые из-за неправильного образа жизни являют собой глубоких стариков. И 80-летние — с чистым взглядом, ясной памятью и отличными физическими параметрами, они прекрасно переносят вмешательство, и протез им служит долго, — говорит профессор.
Для всех белорусов замена тазобедренного сустава бесплатна. Государство оплачивает все расходы по проведению хирургического вмешательства, госпитализации и реабилитации, а также саму конструкцию. Единственное условие — она должна быть отечественного производства. Для сравнения: иностранец, который в белорусской клинике меняет сустав, платит за эндопротезирование в среднем 5—6 тысяч долларов. Если наш пациент желает импортный протез, то ему такой установят, однако за саму конструкцию придется заплатить из собственного кармана.
Число белорусов, которым выполнили эндопротезирование тазобедренного сустава белорусскими конструкциями, уже перевалило за 70 000. Многие не только возвратили свободу движения, но и социально реабилитировались — вернулись на прежнюю или более легкую работу, к любимым занятиям и увлечениям. Лет 15 назад после эндопротезирования пациентам, как правило, устанавливали группу инвалидности. Сейчас утраченную трудоспособность восстанавливают. Есть даже случаи возвращения в спорт.
«Катаюсь на горных лыжах», «плаваю в море», «отматываю вторую тысячу километров на велосипеде», — зачитывает Олег Кезля электронные сообщения — своеобразные отчеты пациентов о возвращении к прежней жизни — и комментирует:
— Радуемся таким изменениям, но одновременно и переживаем, — говорит профессор. — Забывать, что сустав неродной, и нагружать его по полной нельзя. Бывает, приходит пациент и жалуется: «Доктор, было все так хорошо, я и балки на даче носил, и канавы копал, а тут вдруг заболело». Лучше руководствоваться поговоркой «Не надо дергать тигра за усы, когда он спит».
КОМПЕТЕНТНО
Александр ЛИНОВ, заместитель директора РНПЦ травматологии и ортопедии:
— В прошлом году в стране заменили тазобедренный сустав у чуть более чем 6100 человек. Потребность в этих операциях за последние несколько лет немного возрастает. Одна из причин — увеличение продолжительности жизни и старение населения. Тяжелые возрастные поражения костной ткани — это, как правило, особенность пожилых людей.
Эндопротезирование тазобедренного сустава выполняется в более чем 30 лечебных учреждениях страны. Меняют и другие крупные суставы: чаще — коленный, реже — локтевой, плечевой и голеностопный. Доля эндопротезирований тазобедренных суставов составляет более 80 процентов. Отечественные протезы устанавливаются в 50—85 процентах случаев.
Средняя продолжительность листа ожидания составляет от 10 месяцев до полутора-двух лет в зависимости от региона. Как правило, пациента ставят в очередь по месту жительства. Если случай у него сложный, его направляют в областное медучреждение или в РНПЦ травматологии и ортопедии.
ЦИФРА
Более 70 000 белорусов установлены отечественные протезы тазобедренного сустава.
kozlovskaya@sb.by
Источник
Фото автора.
Ежегодно 4–4,5 тысячи белорусов переносят эндопротезирование тазобедренного сустава.
Точки над i расставил заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО доктор мед. наук, профессор Олег Кезля.
1. Замена тазобедренного сустава нужна при переломе шейки бедра.
Не только. Перечень показаний широк: первичный (идиопатический) остеоартрит; асептический некроз головки бедренной кости; диспластический коксартроз; травмы, при которых восстановить целостность и функцию тазобедренного сустава невозможно.
Благодаря установке эндопротеза пациенты обретают утраченную свободу движения, возвращаются к прежней деятельности.
2. Эндопротезирование — удел пожилых.
В настоящее время вмешательство нередко требуется и трудоспособным. Первичный (идиопатический) остеоартрит, асептический некроз головки бедренной кости бывают даже у 25–35-летних пациентов. Раньше эти диагнозы ставили тем, кому за 70; сегодня — 45–55-летним.
3. Если есть проблемы с тазобедренным суставом, установить протез следует как можно раньше.
Напротив, торопиться не стоит. Эндопротезирование — последняя возможность, когда все другие средства, в т. ч. органосохраняющие вмешательства (корригирующие остеотомии, введение препаратов на основе гиалуроновой кислоты в сустав, консервативная терапия), оказались безрезультатными.
4. Ждать операции нужно долго.
Приблизительный срок — 12–14 месяцев. За это время необходимо тщательно подготовиться к операции; скорригировать проявления сопутствующих заболеваний, увеличивающих риск осложнений.
5. Импортный протез качественнее.
Неверно. Отечественные конструкции соответствуют мировым стандартам; закрывают 90% потребностей страны в эндопротезировании. Белорусские искусственные суставы пользуются спросом в России, Казахстане, Киргизии.
Производятся из титана, керамики, пластмассы, различных сплавов. Есть цементные и бесцементные, однополюсные (протезируется только головка бедра) и тотальные (еще и вертлужная впадина). Оптимального варианта для всех не существует. Подбираются индивидуально с учетом анатомических и других особенностей.
Взгляды на то, какие модели кому больше подходят, у ортопедов-травматологов разных стран отличаются.
Цементные целесообразно использовать у пациентов старше 60 лет. Объясняют это тем, что с возрастом костная ткань изменяется: ее губчатые структуры и кортикальная пластинка становятся тонкими, из-за чего сложно определить нужный размер протеза. А специальный цемент наполняет и фиксирует конструкцию. Бесцементные рекомендуют больным до 55 лет, физически активным и не имеющим остеопороза. Такие конструкции интегрируются (врастают) в костную ткань.
В некоторых странах Запада, например в Великобритании и Швеции, напротив, принято считать, что цементные протезы подходят молодым. При этом и у нас, и у них хорошие результаты операций.
Качество протеза не гарантирует успеха. Необходимо правильно подобрать модель и установить. Еще важные условия для долгой службы конструкции — разумная эксплуатация, дозирование нагрузок.
6. У эндопротезирования хватает противопоказаний.
Да, их немало: гнойные процессы, нарушения сердечного ритма, неврологические заболевания, церебральный паралич, артериальная гипертензия, ишемическая болезнь сердца. Но многие состояния перед операцией можно скорригировать.
7. Вмешательство для белорусов бесплатно, но они должны возмещать стоимость эндопротеза.
Нет. В нашей стране отечественные конструкции для всех нуждающихся в операции закупает государство. Но если больной хочет импортный или желает поскорее попасть на вмешательство, стоимость эндопротеза ему придется оплатить самостоятельно (такое случается примерно в 20% случаев).
8. После операции часто возникают осложнения.
Вероятность ранних осложнений (в первый месяц) в Беларуси очень мала — до 1% (как в западно-европейских клиниках), а риск поздних во многом зависит от пациента: выполнения врачебных рекомендаций, физической нагрузки.
9. Человек ощущает, что внутри появилась искусственная конструкция.
Наоборот, после вмешательства люди обычно с радостью констатируют, что не чувствуют ни дискомфорта, ни боли, мучившей годами и исчезавшей только после приема анальгетиков.
10. Новый сустав позволяет заниматься любым видом деятельности.
Правильно выполненная операция возвращает к труду, но есть и ограничения. Ведь эндопротезирование представляет собой внедрение в живую ткань чужеродной искусственной конструкции. Она как заноза — у одного организм ее не ощущает, а у другого стремится сразу же отторгнуть.
К сожалению, практика показывает: многие пациенты, которых вмешательство избавило от боли, забывают, что у них сустав не родной. Такие приходят на прием к травматологу-ортопеду и сообщают: «Доктор, у меня было все хорошо: я и работал, и на даче канавы копал, и балки носил, а тут вдруг заболело». Слишком большие нагрузки могут привести к несостоятельности сустава и необходимости повторной операции, а также переломам кости и самой конструкции.
11. Искусственный сустав прослужит всю жизнь.
Максимальный срок — 20 лет. К сожалению, в мире растет количество т. н. ревизионных операций (повторных вмешательств для устранения дефектов конструкции). Они намного сложнее и чреваты более серьезными проблемами, поскольку хирургу предстоит работать с измененными тканями.
12. Надо следить, нет ли признаков несостоятельности протеза. Если появились — сразу идти к врачу.
Верно. В первую очередь стоит обратить внимание на возникновение боли при нагрузке (иногда — и в покое). Бывает, одна нога становится короче. Человек начинает хромать и чувствует нестабильность (дискомфорт) в области сустава. Некоторые принимают обезболивающее, делают легкий массаж, но это ситуации не исправит. Нужно обратиться в поликлинику к хирургу (травматологу-ортопеду) и сделать рентгеновский снимок.
Симптомокомплекс несостоятельности протеза последнее время расширяется. Признаки ее могут появиться уже спустя 2–3 года.
13. После операции нужна реабилитация в специализированном центре.
Не всегда. Необходимость направления в специализированное реабилитационное медучреждение зависит от возраста пациента и степени тяжести заболевания. Например, у молодого мужчины асептический некроз головки бедра (т. е. до болезни был полный объем движений конечности) — после вмешательства структура и сила мышц сохранятся. Тогда ехать в реабилитационный центр не надо.
А вот если больной 10–15 лет страдал деформирующим остеоартрозом, объем движений в пораженном суставе долго был ограничен, то атрофируются мышцы, отвечающие за подвижность в данном суставе. Таким людям нужно восстанавливаться под строгим наблюдением специалистов.
Источник
Друзья, всем привет! Хочу поделиться собственным опытом, который наверняка будет многим полезен.
Мне 23 года, живу в Москве, в июне 2015-го мне установили протез тазобедренного сустава, керамический, с короткой ножкой.
Мой диагноз — некроз головки тазобедренного сустава (предпол. следствие болезни Пертеса) — это когда ткани отмирают и кость начинает разрушаться из-за отсутствия кровообращения. Коксартроз 3-ей степени, ограничение подвижности. Сильных болей у меня не было, скорее просто нога ныла 100% времени. Когда нога болела сильнее я шел на тренировку (глупец) и боль слегка уменьшалась, так как кровь приливала к болезненному месту.
Чем я занимался? Больше половины своей жизни занимаюсь разными видами спорта и физических нагрузок: я танцую брейк-данс 10 лет, хожу по стропе(слеклайн), плаваю, катаюсь на лонгборде, бегаю, занимаюсь фитнесом и прыгаю на батутах.
Операция на мой взгляд не была страшной или сложной. Я прочитал максимум информации в интернете, подробно изучил процесс установки сустава. Намного сложнее были первые 3 недели после неё — как сейчас помню, это был ад. Наверняка есть люди, у которых всё было хуже, но в разрезе моей жизни — это было действительно тяжело. Нога продолжала ныть, сильнее чем до операции, при этом 24/7 у меня держалась температура 37,9, болела голова и была ужасная бессонница. Я спал как в поезде — 3-4 часа в сутки, потом просыпался, моргал (переворачиваться было пока нельзя ) и пробовал уснуть вновь.
Однако уже через месяц температура постепенно сошла на нет и в целом самочувствие сильно улучшилось. Я ежедневно делал упражнения для закачки сустава и всего остального тела. Ходил с костылями около полутора месяцев, потом месяц с одним костылем в кач-ве трости. Ещё через месяц я уже работал стоя и в целом всё было замечательно.
Сейчас моя жизнь отличается от прошлого в лучшую сторону. После реабилитации рекомендация хирурга была «не прыгать с гаражей и не садиться на шпагат, в остальном ограничений нет, только думай своей головой». Сейчас я продолжаю заниматься танцами, шпагат не растягиваю, просто делаю все элементы, где не нужно широко раздвигать ноги (не шире 80-90 градусов), переодически хожу на батуты — прыгаю аккуратно и осознанно, плаваю, в т.ч. брассом (сначала было страшновато, но сейчас всё ок), плюс фитнес и закачка всех мышц, включая ноги. Пробовал кататься на велосипеде, на лонгборде — тоже никаких проблем.
Про сустав обычно не помню, почти никакой разницы в ощущениях между ногами нет. Если нужно бежать — бегу, присесть — приседаю, донести сумки — поднимаю и несу. Походка нормализовалась, она немного роботская, но в целом ровная. Изредка появляются (возможно фантомные) боли в суставе, пару раз за все время были отстрелы по непонятной причине прямо во время ходьбы. Сильно напугало, пришлось сесть, понапрягать бедра, через 10 минут прошло, дошел до дома и лег спать. На следующий день снова всё было отлично. В остальном никаких негативных ощущений нет и они совершенно не связаны с физическими нагрузками.
В общем, главное, что хочу сказать — чтобы всё было ок после операции, нужно непрерывно заниматься закачкой мышц, так как именно они отвечают за кровообращение и поддержку вашего протеза. Даже если больно, тяжело и лень — это нужно делать, ведь потом жизнь изменится в лучшую сторону и вы станете куда более полноценным человеком, чем до операции — 100%.
Если у кого-то будут вопросы лично ко мне, занятиям и т.д. — пишите
https://vk.com/id10274546
, буду рад помочь чем смогу и рассказать личный опыт.
P.S. Никого ни в коем случае не призываю крутиться на голове и прыгать на руках после операции, это чисто мой опыт и скорее всего — так делать не стоит. Вся ответственность за риски — только Ваша и у всех людей разный организм. Спасибо за внимание!)
Источник