Операция по пластике связки коленного сустава
Передняя крестообразная связка отвечает за динамическую устойчивость коленного сустава, фиксируя голень от нефизиологического смещения кпереди и поддерживая наружный мыщелок большой берцовой кости. Более 1/2 стабильности коленного отдела обеспечивается благодаря ПКС. Именно поэтому данную структуру специалисты называют первым стабилизатором колена, без нее сустав нормально работать не сможет. Располагается она в самом центре костного соединения, перекрещиваясь с задней крестообразной связкой х-образно, что и дало этим двум структурным элементам одноименные названия. Мы же будем говорить сейчас конкретно о ПКС и посттравматической реконструктивно-пластической ее коррекции.
Передняя КС.
Общие сведения о повреждениях
Пластика передней крестообразной связки коленного сустава – наиболее распространенная процедура на связочном аппарате колена. Остальные связки данного отдела нижних конечностей намного реже травмируются и нечасто требуют хирургического вмешательства. Для примера, ПКС повреждается приблизительно в 15 раз чаще, чем ЗКС. В некоторых источниках даже указывается, что в 30 раз. Объяснение тому – специфика анатомического строения ПКС: она длиннее и толще, чем задний соединительнотканный тяж.
Изображение разрывов.
Нарушение целостности, а именно ее разрывы, преимущественно происходят на почве спортивных травм, а также в результате падений с зафиксированными параллельно поверхности ногами (травма лыжников), неудачных приземлений после прыжка на выпрямленные ноги. Поражение связочных пучков также может возникнуть из-за сильного удара с тыльной стороны колена, скручивающих и резких движений, например, при крутом повороте или резком торможении в момент бега. Распознать, что произошло поражение именно данной связки, можно только посредством определенных средств диагностики:
- МРТ (КТ и рентген менее эффективны);
- диагностической артроскопии;
- специальных клинических тестов, например, «переднего выдвижного ящика», Лахмана, Pivot Shift test и пр.
Как травма выглядит на МРТ.
Что касается симптомов, которые могут указывать на подобную проблему, они имеют выраженный характер, особенно в ранний период. Клиническая картина полного разрыва следующая:
- треск непосредственно в момент разрыва;
- острая сильная боль в колене;
- болезненный синдром усиливается при любой попытке подвигать ногой;
- голень смещена вперед;
- стремительное нарастание отечности;
- кровоизлияние в сустав;
- нарушение функций опороспособности.
Вышеуказанные признаки присущи заболеваниям и других составляющих элементов данного сустава, поэтому для подтверждения обязательно понадобится пройти осмотр у травматолога и диагностические процедуры. В зависимости от тяжести разрыва (микроразрыв, частичный или полный) врач подберет адекватную тактику лечения. При несерьезных травмах обходятся консервативной терапией, сложные случаи нуждаются в хирургическом лечении.
Из-за деструктуризации фронтальной крестовидной связки страдает биомеханика сочленения в целом: возникает нестабильность сустава и патологическое смещение суставных поверхностей относительно друг друга. Это неблагоприятным образом воздействует на хрящевые покрытия взаимодействующих костных единиц – они начинают страдать от нерациональных нагрузок при движениях. Если вовремя не откорректировать связочный аппарат, может развиться гонартроз, который приводит к серьезным дегенерациям не только суставного хряща, но и менисков.
Порванные волокна видны через артроскоп.
Внимание! Полностью разорванная передняя крестообразная связка коленного сустава без пластики не способна самостоятельно соединиться и срастись. Поэтому для возобновления ее функциональности, если дефект действительно серьезен, назначается артроскопическая процедура с целью восстановления целостности ПКС.
Операция на ПКС: виды пластики, принцип выполнения
Любая пластическая процедура на ПКС в настоящий момент выполняется методом малоинвазивной артроскопии. Артроскопический сеанс проходит закрытым способом под спинномозговой анестезией. Операция относится к щадящему типу хирургии высокой точности, поэтому мягким тканям, нервным и сосудистым образованиям не причиняется ущерб. Кроме того, манипуляции проводятся сугубо на пострадавшем участке, а после вмешательства никаких рубцов и шрамов не остается.
Хируригия.
Чтобы осуществить реконструкцию поврежденного элемента, достаточно сделать один 5-мм прокол для оптического зонда, в который встроена миниатюрная видеокамера, и 1-2 дополнительных доступа (не более 8 мм в диаметре). Через вспомогательные отверстия хирург микрохирургическими инструментами будет заниматься воссозданием испорченной области. Зрительный контроль обеспечивает артроскоп (эндоскопический зонд), который выводит изображение оперируемой зоны на монитор в 40-60-кратном увеличении. Оперативное вмешательство может быть выполнено несколькими способами, рассмотрим их дальше.
Аутотрансплантация
В данном случае пересаживается фрагмент сухожилий пациента, взятый из мышц бедра, иногда берут материал из связок или сухожилий надколенника. На функциональности донорского участка это никак не отражается. Техника выполнения реконструкции заключается в удалении разорванных связочных структур с последующим внедрением на их место подготовленного трансплантата из сухожилий.
Зона «забора» материала.
Концевые участки сухожильного лоскута вдеваются в просверленные каналы бедренной и большеберцовой кости и натягиваются до нужных параметров, после чего закрепляются биоразлагаемыми винтами либо садятся на специальные петли. Через несколько месяцев без проблем происходит их полное врастание в кость. Методика хорошо изучена и имеет внушительную доказательную базу эффективности, поэтому является на сегодняшний день самой применяемой тактикой лечения ПКС, «золотым стандартом» ортопедии и травматологии.
Аллотрансплантация
Донором аналогичных биологических тканей в этом случае является не пациент, а совершенно другой человек. Им может быть близкий или дальний родственник, а также человек, никак не связанный по родственной линии, в конце концов, труп. Пластика нецелостной передней крестообразной связки коленного сустава при помощи аллотрансплантата в основном не применяется. И связано это в первую очередь с тем, что приживление «неродного» заместителя может не состояться из-за так называемой тканевой несовместимости, а это сильно увеличивает вероятность отторжения организмом чужеродного трансплантата.
Прибегнуть к данной методике могут разве что в ситуациях, когда забор собственных тканей пациента для трансплантации по каким-либо причинам невозможен, что большая редкость. Принцип внедрения и фиксации аллотрансплантата такой же, как и при аутотрансплантации.
Пластика по методу «Легамис»
Для реконструкции берется специальный имплантат, представляющий собой полиэтиленовую нить и гипоаллергенную стальную втулку. Нить фиксируется к кости бедра, втулка устанавливается в кость голени. Синтетическая нить протягивается вдоль проблемной связки, соединяя ее разорванные части, а затем в оптимальном натяжении соединяется с концом втулки.
Таким образом, достигается надежная стабилизация колена, за счет чего создаются благоприятные условия для естественного сращения разрыва. Метод целесообразен только при свежей травме, давностью не более 3 недель. На сегодняшний день данный способ практикуется в единичных клиниках Европы, как правило, в медицинских центрах Германии. Собственно, немецкими специалистами эта технология и была разработана.
Показания к хирургическому вмешательству
Артроскопическая пластика ПКС коленного сустава сразу после случившегося инцидента не выполняется во избежание осложнений. Как правило, оперативный сеанс не назначается до тех пор, пока не ликвидируется воспалительный очаг и отек. Весь этот период организовывается грамотная консервативная медицинская помощь и иммобилизация конечности.
При каких выявленных проблемах придется пройти пластику ПКС коленного сустава по истечении некоторого времени? Существуют определенные факторы, являющиеся однозначным поводом для проведения пластической операции методом артроскопии, это:
- поперечный разрыв связки по всей линии ширины;
- абсолютный отрыв волокон от места крепления к кости;
- частичное повреждение с выраженным градусом нестабильности колена;
- неудачно проведенная пластика травмированной ПКС коленного сустава, которая не поспособствовала стабилизации вследствие некорректной трансплантации;
- хронически повторяющиеся растяжения и разрывы;
- безрезультативное консервативное лечение.
Важно! Еще раз напомним, что вмиг после травмы реконструктивная процедура не делается, но это не означает, что пострадавшему не нужна помощь врача-травматолога. Чтобы не усугубить проблему, нужно безотлагательно обследоваться, получить от специалиста квалифицированные рекомендации и немедленно приступить к их выполнению! В порядке исключения незамедлительная хирургия может быть проведена либо при обширной сочетанной травме (разрыв ПКС в комбинации с повреждениями костей, менисков, других связок), или спортсменам для быстрого возвращения в профессиональный спорт.
Противопоказания к операции
Несмотря на тот факт, что пластика крестообразной связки коленного сустава является одной из самых популярных методик благодаря высокой эффективности и минимальной инвазивности, она не каждому может быть выполнена. Противопоказаний, к счастью, не так много:
- выраженная контрактура сустава;
- местные кожные инфекции, воспаления, гнойные абсцессы, язвы;
- тяжелой формы патологии сердца, дыхательной системы, вен и сосудов ног;
- любые хронические болезни в стадии обострения;
- аллергия на медицинские препараты, используемые для наркоза.
Если предполагается трансплантация собственных сухожилий из четырехглавой мышцы бедра или связок наколенника, а у пациента имеются проблемы с мышечно-сухожильными элементами сгибательного/разгибательного аппарата, такую процедуру провести невозможно. Однако ему может быть предложен один из двух альтернативных вариантов: сделать аллотрансплантацию или имплантировать систему «Легамис». Конечно, если клиника оказывает подобные услуги.
Реабилитация пациента операции
После пластики крестообразных связок коленного сустава положено в течение 1 месяца передвигаться только на костылях, не опираясь на ногу. Примерно столько же длится иммобилизация прооперированного отдела, которая достигается посредством использования гипсовой повязки, тутора или ортеза, жестко зафиксированных в положении полного разгибания. Нагрузки на сустав весь этот период исключены. На раннем этапе прописывают обезболивающие и противовоспалительные лекарства. Обычно несколько дней колют определенный антибиотик.
На протяжении 2-х недель, начиная примерно с 3-х суток, выполняются изометрические упражнения на сокращение ЧГМБ, сгибание/разгибание голеностопа, в положении лежа делается осторожное поднимание конечности с удержанием. Дополнительно пациент проходит сеансы физиотерапии: магнитолечение; УВЧ, электромиостимуляцию и пр. Где-то через 4 недели, путем постепенного увеличения нагрузки на ногу, плавно переходят с костылей на трость, а после – на ходьбу без поддерживающих приспособлений. На этом этапе жесткий фиксатор меняют на полужесткий ортез, предпочтительнее каркасной модели.
Лечебную физкультуру и комплекс физиотерапевтических процедур желательно проходить в условиях реабилитационного центра минимум 8 недель под руководством методиста-реабилитолога. К этому времени должна быть достигнута полная амплитуда движений в колене, отработана правильная походка. Занятия проводятся уже в специальном наколеннике нежесткого типа. Вернуться к обычной жизни без ограничений разрешается сугубо после прочного укрепления связки-заместителя. Окончательное восстановление крестообразной связки коленного сустава, если была использована пластика, наступает не ранее чем через 3 месяца, иногда только через полгода.
Видео реабилитационного протокола после артроскопии коленного сустава:
Источник
Âñåì ïðèâåò. Ïîñëå îäíîãî èç ïîñòîâ ïî òðàâìàòîëîãèè-îðòîïåäèè ìíîãèå ïðîñèëè îïåðàöèþ ïðè ïîâðåæäåíèè ïåðåäíåé êðåñòîîáðàçíîé ñâÿçêè (ÏÊÑ). ß îá ýòîì íå çàáûë è êàê òîëüêî ïîëó÷èëîñü åå îòñíÿòü ñäåëàë ýòî.
Ñðàçó îãîâîðþñü, ÷òî ïðèäåòñÿ íåìíîãî âêëþ÷àòü âîîáðàæåíèå, ÷òîáû ïîíÿòü, ÷òî ïðîèñõîäèò, ïîòîìó ÷òî îïåðàöèÿ àðòðîñêîïè÷åñêàÿ, è áîëüøàÿ ÷àñòü òîãî, ÷òî ïðîèñõîäèò âíóòðè êîëåííîãî ñóñòàâà ïîíÿòíî òîëüêî âðà÷àì.
Èòàê, ÷òî æå òàêîå ÏÊÑ è ãäå îíà íàõîäèòñÿ. Åñëè âçÿòü ìàêåò êîëåííîãî ñóñòàâà, òî åå ìîæíî óâèäåòü âîò çäåñü:
Çà ÏÊÑ íàõîäèòñÿ çàäíÿÿ êðåñòîîáðàçíàÿ ñâÿçêà (ÇÊÑ). Ïðè ñãèáàíèè êîëåíà ÏÊÑ âèäíî ëó÷øå. À â îòìå÷åííîì ìåñòå è ïðîèçîøåë ðàçðûâ ñâÿçêè:
Íà ïåðåäíåé ïðîåêöèè ÌÐÒ ýòî âûãëÿäèò âîò òàê (òåìíàÿ îáëàñòü âíèçó êîíòóðà — îñòàòîê ÏÊÑ):
Áîêîâàÿ ïðîåêöèÿ (íà îáâåäåííîì ìåñòå äîëæíà áûòü áîëåå òåìíàÿ îáëàñòü, êàê ñïðàâà — ýòî ÇÊÑ):
Ïðèñòóïàåì ê îïåðàöèè. Ñíà÷àëà íóæíî âûãíàòü âñþ êðîâü èç íîãè, ÷òîáû ïîòîì ñ ïîìîùüþ ïíåâìàòè÷åñêîé ìàíæåòû, êîòîðàÿ ðàñïîëîæåíà íåìíîãî âûøå êîëåíà, ïåðåêðûòü êðîâîòîê:
Ïîñëå ýòîãî íà÷èíàåì ñàìó îïåðàöèþ. ×òîáû «ïî÷èíèòü» ïîðâàííóþ ñâÿçêó ìû áåðåì ñóõîæèëèå ïîëóñóõîæèëüíîé ìûøöû, èç êîòîðîé ñäåëàåì èìïëàíòàò. «Ìû äåëàåì ðàçðåç!». Îïåðàöèÿ íà÷èíàåòñÿ.
Òåïåðü íàì íåîáõîäèìî äîáðàòüñÿ äî ñàìîãî ñóõîæèëèÿ:
È âîò íàì óäàåòñÿ åãî ïîäöåïèòü:
Ìû îáâÿçûâàåì áóäóùèé êîíåö èìïëàíòàòà, ÷òîáû ïðè îòäåëåíèè íå ïîòåðÿòü åãî:
Òåïåðü ñ ïîìîùüþ ñïåöèàëüíî èíñòðóìåíòà ìû ïðîõîäèì ïî ñóõîæèëèþ, îòäåëÿÿ åãî:
 èòîãå ó íàñ ïîëó÷àåòñÿ âîò òàêàÿ çàãîòîâêà äëÿ èìïëàíòàòà:
Òåïåðü âðà÷è ðàçäåëÿþòñÿ: îäèí çàíèìàåòñÿ ïîäãîòîâêîé èìïëàíòàòà, âòîðîé ïîäãîòàâëèâàåò êîëåííûé ñóñòàâ äëÿ áóäóùåé óñòàíîâêè. Ââîäèì àðòðîñêîïè÷åñêóþ îïòèêó, èíñòðóìåíò, íà÷èíàåì ðàáîòó:
Ïîñëå ââîäà àðòðîñêîïà íà÷èíàåòñÿ ïîäà÷à æèäêîé ñðåäû, ÷òîáû âñå áûëî õîðîøî âèäíî, íåîáõîäèìî ïðîìûòü ñóñòàâ. Äëÿ óñêîðåíèÿ ïðîìûâàíèÿ îòêðûâàåòñÿ âòîðîé çàòâîð:
Ïîñëå î÷èñòêè ìåñòà êðåïëåíèÿ ÏÊÑ (Footprint):
Òåì âðåìåíåì íà ñïåöèàëüíîì ðàáî÷åì ìåñòå ïîäãîòîâêà èìïëàíòàòà èäåò ïîëíûì õîäîì, îí óæå î÷èùåí îò ìûøå÷íîé òêàíè è ñëîæåí ÷åòûðåõêðàòíî. Òåïåðü íàäî åãî ñïåöèàëüíûì îáðàçîì ïðîøèòü âûñîêîïðî÷íîé íèòüþ:
Ïîñëå òîãî êàê èìïëàíòàò ãîòîâ íåîáõîäèìî ïîäãîòîâèòü ñóñòàâ ê êðåïëåíèþ. Òóò âûáîð îïåðèðóþùåãî õèðóðãà ïàäàåò íà áîëåå ñîâðåìåííóþ òåõíîëîãèþ «Âñ¸ âíóòðè» (All inside): ñ÷èòàåòñÿ, ÷òî òàêàÿ ìåòîäèêà íàèáîëåå ôèçèîëîãè÷íà äëÿ ñâÿçêè. Äåëàþòñÿ ïî îäíîìó îòâåðñòèþ èçíóòðè êíàðóæè â áåäðåííîé è áîëüøîé áåðöîâîé êîñòÿõ. Ýòî ïðîèñõîäèò ñ ïîìîùüþ ñïåöèàëüíîãî íàïðàâèòåëÿ è íåîáû÷íîé ñïèöû-ñâåðëà, êîòîðàÿ òðàíñôîðìèðóåòñÿ âíóòðè ñóñòàâà â ñâåðëî:
Òî åñòü ìû ïðîäåëûâàåì îòâåðñòèå â äàííîì íàïðàâëåíèè:
À îòâåðñòèå áóäåò íà ìåñòå êðåïëåíèÿ ïîðâàííîé ñâÿçêè:
Ïîñëå òîãî êàê íàïðàâëåíèå âûâåðåíî ïðîñâåðëèâàåòñÿ îòâåðñòèå â ñîîòâåòñòâèè ñ äèàìåòðîì íîâîé ñâÿçêè (äëÿ íàãëÿäíîñòè):
Âíóòðü ñóñòàâà çàâîäèòñÿ øîâíûé ìàòåðèàë, êîòîðûé íåîáõîäèì äëÿ óñòàíîâêè èìïëàíòàòà. Òóò íà÷èíàþòñÿ ÷óäåñà. Ìíîæåñòâî íèòåé â îäíîé îïåðàöèîííîé ðàíå è êàæäîé îòâåäåíà ðîëü. Ïîêà ÷òî îíè çàêðåïëåíû è æäóò ñâîé î÷åðåäè, à â ýòî âðåìÿ ÷åðåç ïðîäåëàííîå îòâåðñòèå áüåò íåáîëüøîé ôîíòàí÷èê:
Ïîòîì ìû äåëàåì âòîðîå îòâåðñòèå:
Íà ìîäåëè êîëåíà:
Êîãäà âñå ãîòîâî íà÷èíàåòñÿ óñòàíîâêà ñàìîãî èìïëàíòàòà:
Ïîñëå óñòàíîâêè îí àíàòîìè÷åñêè ïîâòîðÿåò ðàíåå óäàëåííóþ ñâÿçêó, áîëåå íàäåæåí è ïîëíîñòüþ áèîñîâìåñòèì, ïî ñðàâíåíèþ ñ èñêóññòâåííûìè èìïëàíòàòàìè.
Óñòàíîâëåííûé èìïëàíòàò:
Íà ýòîì âñ¸. Çàêðûâàåì âñå ðàíêè è áóäèì ïàöèåíòà.
Áîëüøîå ñïàñèáî çà âîçìîæíîñòü ïîñíèìàòü õèðóðãàì-îðòîïåäàì-òðàâìàòîëîãàì:
Ìîãèëåâñêèé Êîíñòàíòèí Àëåêñàíäðîâè÷: @ortoman_msk (îòäåëüíîå ñïàñèáî çà ïîìîùü â ïîäãîòîâêå ïîñòà);
Øèïóëèí Àëåêñàíäð Àëåêñàíäðîâè÷: @dok.shipulin.
Ôîòêàë äëÿ âàñ @richif
Âñå @ íà ïðîôèëè â Èíñòàãðàìå. Íå ñî÷òèòå çà ðåêëàìó.
 êîììåíòàðèÿõ ïî ìåðå âîçìîæíîñòåé è ñèë áóäåò îòâå÷àòü äîêòîð Ìîãèëåâñêèé (@dr.mog — ïðîôèëü íà Ïèêàáó).
Âñåì ñïàñèáî çà âíèìàíèå è êðåïêîãî çäîðîâüÿ.
Источник
«Самая лучшая операция та, которую удалось избежать» — Николай Пирогов. Но бывает так, что или слишком долго «бегал», или в принципе «бегать»/«убежать» не смог. Именно в такую ситуацию я попал чуть более года назад, когда, в прямом смысле этого слова, приполз к хирургу с просьбой избавить от постоянной боли в колене. Почти 12 лет я лечился консервативно. Успешно, почти ни в чем себя не ограничивал — привыкнуть можно ко всему. Но старая болячка меня застала врасплох и не дала мне больше шанса на выбор. Операция через 3 дня и…
Далее я должен сделать обязательную ремарку. Все написанное далее — субъективно мое лично мнение и моя ситуация. В медицине практически не бывает одинаковых случаев. Все, даже самые стандартные, заболевания сугубо индивидуальны. Именно поэтому я буду часто использовать слова: «почти», «наверное», «скорее всего», «часто», «бывает» и т.д. Тогда зачем я об этом пишу? У меня не было выбора, но если он есть? По своему опыту, рассказам знакомых и тех, кто прошел этот путь со мной в клиниках, я сделал для себя четкий вывод — операций без осложнений почти не бывает. Наверное, не может быть в принципе. Только вот беда — врачи (хирурги) об этом не говорят, а если и говорят, то вскользь. Да, они могут часами рассказывать о методиках проведения операции, об истории, о статистике, о деталях. Но минимум об осложнениях и побочках, а если и скажут, то только о главных или обязательных, или о тех, которые встречаются более, чем у 60% пациентов. Но ведь есть и другие 40%. Все это на фоне жуткого стресса и боли, что еще сильнее сказывается на понимании происходящего. Как было верно подмечено в одной из статей на geektimes, цитата: «Как и большинство хирургов, они потеряли интерес сразу после того, как операция была признана успешной». В итоге, пациент часто сталкивается с осложнениями не только сразу после операции, а часто позже, уже забыв о недуге.
Само хирургическое вмешательство, как выясняется, это и не такой большой процент в успехе выздоровления. Не, от рук хирурга, конечно, все зависит на 99%. Но еще есть наркоз/анестезия, реабилитация, курсы лекарств, ЛФК, физиотерапия, режим питания/дня и многое другое. К пуговицам претензии есть? Нет — тогда это уже не совсем к хирургу. Эта статья не о хирургии и даже не о медицине в научном смысле этого слова. А о том, что хочется, чтобы врачи почаще открывали рот и больше объясняли пациенту все возможные риски и осложнения. Это, может быть, не особо важно для них, мастеров этого ювелирного дела. Это важно для нас — пациентов, так как мы хотим знать, что нас ждет не только во время операции, но и до и после. А различные проблемы будут: повторюсь — операций без осложнений практически не бывает. Но обо всем по порядку.
Я никогда не был профессиональным спортсменом, но все мое детство прошло на стадионе, где мы всем районом пинали мяч в импровизированные ворота из портфелей. Школьные годы, студенчество — я не мог жить без игры. Играл по несколько раз в неделю: за студенческую команду в футбол, за любительскую — в хоккей. Несмотря на старую экипировку или даже частичное ее отсутствие я умудрялся отделываться синяками или небольшими микротравмами. До тех пор, пока не доигрался до резко опухшего правого колена. В те времена еще не была распространена привычная нам сейчас диагностика по МРТ. Максимум рентген, осмотр и слова районного травматолога типа «до свадьбы заживет». Далее был частично самодельный ортез на шарнирах. Я активно играл еще 2,5 года. Тогда и ортез уже перестал помогать. Благодаря хорошим людям я смог договориться о консультации с врачом одного профессионального клуба, где мне и поставили диагноз разрыва ПКС, да еще с круглыми глаза удивились, как я смог играть все это время. В России тогда артороскопию не делали, а только полное раскрытие сустава, а денег на Германию у меня-студента, естественно, не было. Тогда решением стало консервативное лечение. Да, со спортом пришлось закончить, но я долго жил обычной жизнью пока в один дождливый вечер проблема не вернулась. Повторное консервативное лечение (на котором я настаивал) уже не помогло, и как выяснилось позже, и не могло помочь.
Сейчас, в 2016м году, артроскопия — золотой стандарт при операциях на мениске или пластике связок коленного сустава. Совсем не то, что было в 2003-м. Теперь это малоинвазивная процедура, минимум швов. И цены не особо кусачие. Не буду останавливаться на вопросе выбора клиники и хирурга — это не так важно в данном повествовании и сугубо индивидуально. Все, с кем я встречался, говорили примерно одно и тоже — все пройдет относительно легко, через 3-4 дня домой, через 3-4 недели уже буду ходить, пусть и с костылями. Через 3-4 месяца — плавать и бегать. Через полгода буду как новенький, а через год, так «смогу на пианино играть, хотя раньше не умел». Важно! Сейчас прошел год с момента 1й операции. По факту, я действительно уже бегаю, играю в пинг-понг и даже плаваю. Хожу в фитнесс-клуб. Но тогда я даже не догадывался и не понимал, насколько тернист этот путь. Насколько часто придется переступать через боль и страх, пережить осложнения и получить побочные явления. Это именно то, о чем меня особо не предупреждали (или не акцентировали внимание). Как оказалось, существует много мелочей, о которых хотелось бы знать ДО, а не ПОСЛЕ.
Начинается все еще со сбора анализов для поступления в больницу. В зависимости от требуемых, осложнения здесь касаются по большей части кошелька. Если не пользоваться бесплатной поликлиникой (а они делают не все анализы и процедуры), так вообще сумма может выйти приличной. Это важно, так как перед сдачей анализов уже известна стоимость операции и пребывания в стационаре, но эти дополнительные расходы стали неприятным сюрпризом. Ночь перед операцией и подготовка к ней — тоже не самые приятные процедуры, но явно не самое страшное.
А вот дальше идет первое, о чем надо подумать — наркоз/анестезия. Беседа с анестезиологом за день до операции — это по большей части информация для него (вид наркоза, выбор препаратов, доз и т.д), чтобы все прошло безопасно. Да, он расскажет Вам о том, что и как будет проходить, что «может пойти не так». Но опять же не в полном объеме. Не всегда расскажут, что можно и нельзя в этот день или на следующий день. Образно говоря, 99% операций с таким видом анестезии (в моем случае — спиналка) проходит хорошо. Но как-то не хочется в этот негативный 1% попасть. Та же спиналка дает осложнения (причем даже не в месте укола) сразу после процедуры или далеко после. И не всегда понятно, что возникший через 3-4 месяца недуг — это последствие анестезии, как на это реагировать и как с этим бороться. Мне повезло, обе операции с позиции анестезии прошли почти хорошо. Хотя я до сих пор с содроганием вспоминаю, как на 2й операции было сложно дышать на операционном столе (анестезия в спину в 1й раз была ниже, а во второй раз — выше). Но по факту еще месяц-два были небольшие головокружения и неврологические боли без видимой причины. А через 6 месяцев появились проблемы со зрением. Есть ли связь с анестезией — ни один врач не может ответить ни да, ни нет, но то, что после 2х спинальных обезболиваний есть падение иммунитета и дисбаланс функций организма — это факт, пусть я и не могу это доказать.
Второе — это боль после. Сама операция по пластике ПКС прошла удачно. Процесс занял около 1,5 часов. По идее, самое страшное позади. По идее. По факту, когда спиналка отошла, пришла боль. Но не «плохая» боль, а «хорошая» — признак, что это первый шаг к выздоровлению. Но от того, что она была «хорошая», это не отменяло факта, что колено распирало и оно ныло несколько дней подряд 24 часа в сутки. Да, медсестры больницы отработали отлично: делали все необходимые процедуры, уколы. Я им очень благодарен за это. А с третьих суток, когда сняли повязки и надели специальный ортез (тоже недешевое удовольствие), надо было УЖЕ начинать делать некоторые легкие упражнения. К боли внутри колена добавилась боль от швов (ортез крепился рядом со швом и давил на него). На 5е сутки я был уже дома. Но дома, естественно, нет тех препаратов, которые колят в больнице под присмотром врачей. Вы скажете — а как жы ты хотел без боли? Отвечу — я понимал, что это будет и что через это надо пройти. Но, я хотел узнать или услышать об этом от врачей ДО.
Третье — компенсаторика. Это очень важный момент, о котором часто забывают. А ведь именно из-за этого я попал на вторую артроскопическую операцию на другой ноге. Забавно, но о таких вещах мало кто думает ДО. И я не имею ввиду бытовые неудобства. Фактически, на месяц я был одноногим на костылях. Соответственно функции правой ноги были распределены между двумя руками и здоровой левой ногой. Но опять же, это получалось не всегда и нагрузка на здоровую ногу возросла в несколько раз. Не, колено, где была пластика ПКС заживает и в полном порядке, но изменившийся на время костылей образ жизни сильно «потрепал» и здоровую на тот момент ногу, и руки, и спину. В результате на здоровой ноге при не самых сложных телодвижениях получил разрыв мениска. Скорее всего, я дорвал травму молодости. Но, если бы мне не пришлось жить на одной ноге, возможно этого бы и не случилось. На самом деле, компенсаторика — это не только проблема травматологии. По рассказам моих знакомых могу сказать, что аналогичная по сути проблема есть и у тех, кто делал операции, например, на глазах или проходил курсы химиотерапии. Нет, компенсаторика — это опять же не противопоказание против операции и не главный фактор принятия решения. Вы скажите, что это все и так понятно и логично, что это я туплую. Согласен. Но! Мне повезло, что я до этого никогда не ходил на костылях и не догадывался об этих проблемах. И это логично, если эта проблема «на чужом опыте». Но когда все валится вверх дном, болит и мозги все еще тупят, то такие проблемы выползают на передний план и очень сильно мешают. Даже немного меняется мировоззрение. Например, я понял, как неудобны города для людей с ограниченными возможностями…
Четвертое — реабилитация (постоперационные курсы таблеток и т.д.). Я был заранее предупрежеден о реабилитации. Да, это зачастую необходимо, а в моем случаем даже критично. Соответственно, эти сроки были включены в больничный и отпуск. Но что будет входить в этот курс я узнал только по факту. Да, за это время меня поставили на ноги, фактически, заново научили ходить. Но как показало время, этого было мало. Потребовался второй курс реабилитации. А это опять деньги, нервы, больничный… Да, этот пункт не имеет прямого отношения к недосказанному, н?