Эндопротезирование тазобедренного сустава в витебске отзывы
Приятного времени суток всем!
Регистрируясь на сайте я планировала написать несколько постов о моих опытах и их результатах с волосами. Но!… Случайная беседа с мамой сегодня в обед навела меня на другую мысль. Теперь уже почти в таком далеком 2014 году мне было тяжело находить отзывы. Именно отзывы, развернутые, от людей, которые пережили такой кошмар, как коксартроз тазобедренного сустава, эндопротезирование и последующую жизнь с этим. Я практически шла вслепую. Да, я была настроена оптимистично и шла с улыбкой, но периодически внутри бывало хреновастенько-плохонько.
На просторах интернета отзывы, что мне удавалось найти, были скупые, про жизнь же после и вовсе не было толковой информации. Даже тут, поискав, я нашла очень малое количество отзывов. С одной стороны, хочется поверить в то, что с суставами наших сограждан все хорошо и подобные операции стали делать меньше. А с другой — я была по ту сторону, я там практически есть и я знаю о реальных масштабах проблемы.
Итак! Как все началось? Как я в 30 лет прибыла в один из лучших НИИ Травматологии и Ортопедии в нашей стране с диагнозом «двусторонний коксартроз тазобедренных суставов III-IV»? Пф, да проще простого! Все, что для этого нужно: сначала в лоне матери перевернуться в неправильное положение перед самыми родами, чего врачи ну никак не заметят (никак, околдовала я их), отправиться на выход вперед пятой точкой (и как только я мать не разорвала?) и все — двусторонний вывих тазобедренных суставов (тяжелая форма дисплазии) обеспечен. Ну, казалось бы, любой педиатр даже в самой захудалой деревне распознает это в самые первые дни и все будет хорошо. но мне и тут повезло, педиатр, дядечка-ровесник моего великовозрастного деда, чудесным образом ничего не заметил. А так как у девочки в остальном было отменнейшее здоровье, в больницах мы не лежали. Первый звонок был годика в полтора, когда я все еще отказывалась ходить. Но и это было преодолено и многочисленная родня снова слегка удивилась, заметив, что пошла я вразвалочку, у нас это называется «утиная походка».
В 4 годика мама заехала по делам к своему двоюродному брату, одному из лучших хирургов на тот момент в нашем регионе. А лучшие на то и лучшие, чтобы с одного взгляда определять, почему ребенок так странно ходит. Он и определил. И послал сестру сделать рентген т/б суставов ребенка. Она пошла. Потом была долгая возня с документами и прочими проволочками, и в 1989-1990 гг были проведены три операции с интервалами в полгода. Сначала левую, потом правую сторону, а в третий раз обе стороны одновременно, чтобы убрать специальные фиксирующие пластины на суставе. В итоге у меня два огромных шрама Г-образной формы, длинная часть которых разрезалась повторно, из-за чего они и разрослись в безобразную форму.
А спустя 25 лет мои т/б суставы начали болеть так сильно, что стало тяжело двигаться. Обезболивающие перестали действовать и я доковыляла до врача. Где, после рентгеновского снимка врач с огромными от удивления глазами и выдала «веселую» весть. И предложила: либо попробовать проколоть всякие препараты, действие которых будет сомнительно, ибо уже последняя стадия разрушения суставов, либо операция. Я, мысленно готовясь даже дом продать, спросила, сколько оно стоит? И тут меня приятно удивили, сказав, что на подобную операцию полагается квота.
Первую операцию мне сделали в ноябре 2014 года, оперировалась в Саратове. Саратов я буквально отвоевала в нашем Минздраве, хотя они там по умолчанию отправляли меня в Смоленск. К моменту сбора документов и сдачи их в Минздрав я уже перелопатила почти весь Интернет и знала чуть ли не наизусть, где какая клиника как проводит подобные операции. Первую операцию, вернее, спинно-мозговую анестезию я перенесла тяжело, гемоглобин упал, остеохондроз обострился, на третьи сутки после операции весь медперсонал нашего этажа буквально вытаскивал меня с того света. Хорошо, обошлось. А вот сработали они действительно оперативно, спасибо им за это.
Так как суставы мои были сильно изношены, укорочение пошло сильное, из-за чего, встав на следующий день после операции на костыли я с ужасом увидела болтающуюся ногу. Но по совету врача в местной обувной мастерской мне на тапочки и уличную обувь приделали специальную подошву и ходить стало намного комфортнее.
Со второй квотой получилась заминка. Все дело было в европейских санкциях, которые в том году только включились и дали о себе знать. Работала я на тот момент в очень хорошем месте, с сильными мира сего местного розлива чуть ли не брудершафт пили, но даже они ничем помочь не могли, я протаскалась больше года в ожидании вызова на операцию. Вторая операция была проведена в середине декабря 2015 года, на этот раз все прошло хорошо и ровно через 10 дней я была уже дома.
И вот почти 5 лет я живу с двумя эндопротезами т/б и что могу сказать? Слушайте врачей! Тех, которые вас оперировали! Поверьте, они не просто так запрещают вам то или иное действие на время или навсегда! Любой протез — это вживление инородного тела в ваше собственное и тут ваше тело может себя повести по-всякому. Потому просто необходимо сделать все, чтобы все прошло наиболее хорошо. Простые истины: на животе можно лежать только через полгода, на оперированный бок ложиться только через 3 месяца и то потихоньку, на другом боку лежать можно, но между коленями нужно класть подушку. А так же три месяца после операции обязательно нужно носить компрессионное белье, бинты или чулки, кому что нравится. Лично я носила их круглосуточно, только на искупаться снимала. Не забудьте так же принимать все медикаменты, прописанные при выписке. Три месяца рекомендуется ходить при помощи костылей. И гимнастика! Она просто необходима! Без нее ваши мышцы не смогут вовремя прийти в тонус и как итог, после сами будете страдать. Гимнастика очень простая, делается не вставая с постели.
Еще нельзя подвергать себя простудам, ведь после иммунитет сильно посажен и вы будете хватать буквально любую заразу. Придется перестать злоупотреблять вредностями, хотя бы на год. Надо следить за состоянием костной структуры. И время от времени пропивать витаминчики всякие. Единственный минус — есть риск поправиться за эти месяцы безделья на больничном )))) Ну это я по себе сужу )))
Что я могу сказать сегодня? Я счастлива! Я забыла, что такое бессонные ночи из-за выкручивающей боли в суставах, не глотаю горстями обезболивающие, нет скованности в движениях. А об операциях мне напоминают только две маленькие полоски шрамов, которых и видно-то не сильно. Я человек без комплексов, на море езжу спокойно))))
Отзыв получился слегка длинным, уж простите ))) Если что-то не понятно или остались вопросы — пишите. Отвечу всем и все расскажу, что помню. Всем здоровья!
Источник
Дисплазия! Пронесло, так пронесло…
Всем добрый день! Если вы постоянно следите за моими публикациями, то уже знаете что старший сын (Дима, 3 года) большой страдалец. Что тому виной, упущенная врачами сильная гипоксия или наследственность, останется загадкой.
Для исключения дисплазии!
Всем добрый день! Хочу рассказать о заключительном этапе исключения такого страшного диагноза, как дисплазия тазобедренного сустава. Подробнее о всём этапе можно почитать Вот здесь! Рентгенография, хоть и достаточно вредная процедура, за то безболезненная и показательная.
Отличная фиксация тазобедренного сустава не дорого
В моем отзыве на трость Я писала что упала и получила ушиб. После осмотра врача увидев что Я не могу сделать и шагу даже на костылях мой травматолог посоветовал мне приобрести бандаж на тазобедренный сустав. Сразу после приема стала искать этот бандаж.
Как согнуть не сгибаемое. Опыт пассивной разработки сустава, после перелома и остеосинтеза. Не быстро, дорого, но ЭФФЕКТИВНО!
Шло лето 2018 го, я оказалась без работы и, внезапно, без ноги. Если ловить «Джек-пот», то по полной. Но все было не так ужасно, нога все же была, но не ходила, я получила довольно сложный перелом колена, который потребовал операции по установке пластины и длительной реабилитации.
Думаете главное решится на операцию и выбрать достойного хирурга?! Оказывается не все так просто, перед этим важным шагом нужно знать много нюансов… Моя история с советами и полезной информацией
Ответственное это дело писать об операции какого бы рода она ни была! Создавая этот отзыв я в первую очередь думала о том как тяжело решиться на подобный шаг и даже не из-за денег (хотя это тоже для многих будет проблемой), а из-за того что любое хирургическое вмешательство может привести к…
Лечение серьезных травм без применения лекарств — это реально? Я не верила, пока не проверила на себе! Как проходит процедура аутоплазмотерапии, как подготовиться, какова стоимость и сколько нужно процедур.
Всем доброго времени суток! Сегодня я хочу затронуть больную для себя тему — лечение моей давнишней травмы, которое очень затянулось из-за некорректных диагнозов и неподходящего лечения. О себе.
МРТ или рентген, что выбрать? Противопоказания к МРТ, анкета безопасности — отзыв + фото
Недавно просто сидя на стуле у компьютера, я неудачно повернула ногу, резкая боль в колене заставила меня вскрикнуть. Я и раньше испытывала некоторый дискомфорт в коленях, незначительный хруст, например поднимаясь с годовалым ребенком на руках с пола, или приседая вместе с ребенком.
Информативное, безболезненное и доступное исследование!
Привет, друзья! На УЗИ коленного сустава меня направил ревматолог. Более полугода мучают боли в суставах, но точный диагноз установить пока не могут. Чаще и сильнее болят именно колени. Особенно правое. Как раз сейчас оно воспалилось: припухло, стало горячим на ощупь, тугоподвижным и т.п.
Радиочастотная денервация позвоночника — Ожидание vs Реальность
Когда внезапно хирург-ортопед предложил дочери такую процедуру, как неведомая «радиочастотная денервация» (РЧД),начала лихорадочно гуглить, и поняла, что отзывов реальных пациентов кот наплакал, их практически нет.
Источник
Сегодня замена тазобедренного сустава — рутинная операция. Как говорят медики, она поставлена на поток. Это хирургическое вмешательство освоили уже не только в ведущих республиканских учреждениях, но и в областных центрах, а также в крупных районных больницах. Каждый год около 6000 белорусов удаляют износившийся сустав и устанавливают на его место искусственный. Кто и как начинает двигаться по жизни с неродным суставом? Почему такое вмешательство называют «операцией отчаяния»? Правда ли, что болезни молодеют, а протезы нашего производства не хуже импортных? Ответы на эти вопросы искала корреспондент «Р».
Тазобедренный сустав — самый крупный опорный сустав в человеческом теле.
На операционный стол — досрочно
В травматолого-ортопедических отделениях Минской областной клинической больницы, где находится клиническая база кафедры Белорусской медицинской академии последипломного образования (БелМАПО), каждую неделю проводят от 12 до 18 операций по замене тазобедренного сустава. Вот и сегодня здесь лечится несколько человек, госпитализированных с целью эндопротезирования.
Ожидала, что увижу глубоких пенсионеров, а общаться довелось с… женщинами трудоспособного возраста.
У Ирины Валентиновны из Жодино на разговор времени мало: собирает свои вещи, сегодня день выписки. Точнее, ее направляют в Республиканскую
больницу медицинской реабилитации, где она будет учиться жить с новым суставом, разрабатывать ногу. В стационаре пробыла две недели. На второй день после операции уже вставала, на третий стала ходить на костылях.
— У меня врожденная патология суставов, — рассказывает Ирина Валентиновна свою историю. — В течение двух последних лет передвигаться могла только с палочкой, жила на обезболивающих. Консервативное лечение не помогало: сустав продолжал разрушаться, и очень быстро. Я даже очереди своей на протезирование не дождалась, комиссия направила меня сюда досрочно, потому что тянуть уже было нельзя, сустав полностью разрушился.
О своих перспективах Ирина Валентиновна старается думать в позитивном ключе.
— Я врач функциональной диагностики и вскоре смогу, думаю, вернуться на работу, мне ж не землю копать, — говорит она. — Приживется сустав хорошо, протез наш, белорусский. Вот только думаю, как бы сбросить лишние килограммы. Избыточный вес дает повышенную нагрузку на суставы, как и сильные физические нагрузки, подъем тяжестей.
С работы — в позе зю
Самая частая причина, по которой тазобедренный сустав приходит в негодность, — артрозы. Необходимость в эндопротезировании возникает и при асептическом некрозе головки бедра, переломах шейки бедра и других травмах. К сожалению, врачи констатируют, что пациенты, которым меняют тазобедренный сустав, молодеют с каждым годом. Раньше это были семидесятилетние и старше. Сегодня две трети тех, кто переносит эндопротезирование, — в возрасте от 45 до 55 лет. У одних боли в суставах и другие первые звоночки недуга появились в 60 лет и только в 80 возникла потребность в операции. А у других течение болезни стремительное: за считанные годы сустав полностью разрушился.
В больничной палате передо мной именно такой пример. 55-летняя Инна Рахманинова приветственно приподнимается с кровати, к которой прислонены костыли.
Ирина РАХМАНИНОВА верит, что скоро сможет вернуться к своей профессии повара.
С их помощью она уже передвигается, хотя после операции прошло всего три дня.
— Проблемы с суставом начались четыре года назад: стало ныть колено, а чуть позже боль распространилась на область паха и бедра, — делится она личным опытом. — Последнее время я боялась лишний раз опереться на ногу. Каждое утро начиналось с натирания больных мест мазью: нога после сна становилась как деревянная, требовалось время, чтобы расходиться. В один прекрасный момент, находясь на работе, я просто застыла от жуткой боли и не смогла пошевелиться. Приехал муж и забрал меня в позе зю к доктору. Снимок показал, что сустав «реставрации» не подлежит.
Говоря о своих ощущениях после операции, Инна Рахманинова суеверно плюет три раза через левое плечо: все идет хорошо.
— Мне пару лет до пенсии, хотелось бы еще поработать. Честно говоря, пока даже не чувствую, что внутри меня появилось что-то искусственное, — с удивлением констатирует она.
«Синдром галстука»
Заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО, профессор Олег КЕЗЛЯ.
— Это типичный пример того, как люди попадают на операцию: когда совсем невмоготу от сильной боли, а любое движение становится невозможным, — прокомментировал эти случаи заведующий кафедрой травматологии и ортопедии БелМАПО доктор медицинских наук, профессор Олег Кезля. — В среде врачей в такой ситуации полушутя говорят о «синдроме галстука»: больному так плохо, что он хватает доктора за галстук, умоляя, чтобы тот поскорее его прооперировал.
Эндопротезирование тазобедренного сустава — операция отчаяния. Ее делают, когда весь арсенал консервативных средств исчерпан, не помогли физиопроцедуры, хондропротекторы, введение препаратов на основе гиалуроновой кислоты в сустав. Но бывает, люди хотят сделать операцию, хотя частично сустав еще функционирует. И мотивируют: соседу сделали, так он траву косит и по нему не скажешь, что сустав неродной, и я тоже так хочу.
— На мой взгляд, спешить не стоит, — считает профессор. — Во-первых, искусственные конструкции не вечные — они рассчитаны в среднем на 15 лет, а повторные операции проходят намного тяжелее. Протеза, который был бы точной копией живого сустава с его естественной смазкой, гиалиновым хрящом, обеспечивающими подвижность, увы, пока никто еще не сделал.
Во-вторых, у каждого человека суставы имеют индивидуальные особенности строения и то, что подошло соседу, для другого может оказаться совсем не подходящим. Многие пациенты штудируют интернет — изучают
информацию, какой протез лучше и какой фирмы. И зря. По мнению Олега Кезли, проблемы плохих конструкций сегодня не существует, и уж подавно не имеет значения, импортная она или отечественная. Куда актуальнее задача, кому ее следует установить и как ее воспримет организм.
— Период апробации новых протезов давно миновал: в мире зарегистрировано свыше 700 конструкций для эндопротезирования, но только 15 наименований из них обеспечивают 95 процентов рынка, — говорит профессор. — В стране более двадцати лет выпускают собственные протезы тазобедренного сустава, они имеют международный сертификат, и их отлично покупают в России, Казахстане, Таджикистане и других странах постсоветского пространства. Белорусские протезы изготавливаются из качественных материалов — керамики, пластика, металла — от ведущих мировых производителей, только сборка наша.
Подобрать каждому конкретному пациенту конструкцию, которая как можно точнее повторяла бы анатомию родного сустава, — вот это действительно непросто.
— Риск отторжения или несостоятельности, проще говоря, когда протез начинает расшатываться, зависит в первую очередь от индивидуальных особенностей организма, — утверждает профессор. — На то, как он приживется и не возникнут ли осложнения, влияют такие факторы, как состояние организма в целом, наличие сахарного диабета или другой эндокринной патологии, при которых ткани плохо заживляются, частые простуды и злоупотребление антибиотиками — это затрудняет профилактику инфекционных осложнений. Немало сложностей в установке и функционировании протеза диктуют остеопороз и другие хронические проблемы костной ткани — распространенное сегодня явление.
К слову, осложнения у пациентов после протезирования возникают достаточно редко — в 0,5—1,5 процента случаев. Такая же доля и в Европе.
Как выглядит новый сустав, снимок покажет.
Возвращение в социум за госсчет
Самый длительный срок службы протеза в 43-летней клинической практике профессора Олега Кезли — четверть века. 15—18 лет считается хорошим результатом. Но бывает, что уже через 2—3 года после операции требуется «ремонт». Среди тех, кто нуждается в повторном вмешательстве, много женщин в возрасте 50 плюс. У них уменьшается выработка эстрогенов, из-за чего кости становятся хрупкими, они легко ломаются рядом с протезом.
В то же время утверждать, что, чем старше пациент, тем меньше шансов на успех, тоже будет неверно.
— Попадают к нам 45-летние мужчины, которые из-за неправильного образа жизни являют собой глубоких стариков. И 80-летние — с чистым взглядом, ясной памятью и отличными физическими параметрами, они прекрасно переносят вмешательство, и протез им служит долго, — говорит профессор.
Для всех белорусов замена тазобедренного сустава бесплатна. Государство оплачивает все расходы по проведению хирургического вмешательства, госпитализации и реабилитации, а также саму конструкцию. Единственное условие — она должна быть отечественного производства. Для сравнения: иностранец, который в белорусской клинике меняет сустав, платит за эндопротезирование в среднем 5—6 тысяч долларов. Если наш пациент желает импортный протез, то ему такой установят, однако за саму конструкцию придется заплатить из собственного кармана.
Число белорусов, которым выполнили эндопротезирование тазобедренного сустава белорусскими конструкциями, уже перевалило за 70 000. Многие не только возвратили свободу движения, но и социально реабилитировались — вернулись на прежнюю или более легкую работу, к любимым занятиям и увлечениям. Лет 15 назад после эндопротезирования пациентам, как правило, устанавливали группу инвалидности. Сейчас утраченную трудоспособность восстанавливают. Есть даже случаи возвращения в спорт.
«Катаюсь на горных лыжах», «плаваю в море», «отматываю вторую тысячу километров на велосипеде», — зачитывает Олег Кезля электронные сообщения — своеобразные отчеты пациентов о возвращении к прежней жизни — и комментирует:
— Радуемся таким изменениям, но одновременно и переживаем, — говорит профессор. — Забывать, что сустав неродной, и нагружать его по полной нельзя. Бывает, приходит пациент и жалуется: «Доктор, было все так хорошо, я и балки на даче носил, и канавы копал, а тут вдруг заболело». Лучше руководствоваться поговоркой «Не надо дергать тигра за усы, когда он спит».
КОМПЕТЕНТНО
Александр ЛИНОВ, заместитель директора РНПЦ травматологии и ортопедии:
— В прошлом году в стране заменили тазобедренный сустав у чуть более чем 6100 человек. Потребность в этих операциях за последние несколько лет немного возрастает. Одна из причин — увеличение продолжительности жизни и старение населения. Тяжелые возрастные поражения костной ткани — это, как правило, особенность пожилых людей.
Эндопротезирование тазобедренного сустава выполняется в более чем 30 лечебных учреждениях страны. Меняют и другие крупные суставы: чаще — коленный, реже — локтевой, плечевой и голеностопный. Доля эндопротезирований тазобедренных суставов составляет более 80 процентов. Отечественные протезы устанавливаются в 50—85 процентах случаев.
Средняя продолжительность листа ожидания составляет от 10 месяцев до полутора-двух лет в зависимости от региона. Как правило, пациента ставят в очередь по месту жительства. Если случай у него сложный, его направляют в областное медучреждение или в РНПЦ травматологии и ортопедии.
ЦИФРА
Более 70 000 белорусов установлены отечественные протезы тазобедренного сустава.
kozlovskaya@sb.by
Источник